«На самом краю села Мироносицкого, в сарае старосты Прокофия расположились на ночлег запоздавшие охотники» – Иван Иваныч и Буркин. Мужчины не спали, рассказывая разные истории. Разговор зашел об одиноких людях, «которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу».

Буркин вспоминает историю учителя греческого языка Беликов. Тот отличался тем, что в любую погоду всегда выходил на улицу в калошах, с зонтиком и в теплом пальто на вате.

Для каждой вещи у Беликова был свой чехол: и для зонта, и для часов, и для перочинного ножа, даже лицо его, «казалось, тоже было в чехле», потому что он «прятал его в поднятый воротник», носил очки. «У этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр <…> от внешних влияний». Даже его предмет – «мертвые языки», был для учителя своеобразным способом убежать от действительности.

Для Беликова были понятны только те газетные статьи, в которых что-то запрещалось. Любое отступление от правил вызывало в нем уныние, а любимым его выражением было «как бы чего не вышло». Своей мнительностью и осторожностью учитель угнетал весь город.

У Беликова была странная привычка: он ходил по квартирам учителей, сидел там молча и уходил, считая такие визиты своей «товарищеской обязанностью». Беликов был соседом Буркина, поэтому рассказчик знал, что дома у «человека в футляре»тоже «ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, и – ах, как бы чего не вышло!».

Однако Беликов, несмотря на свой характер, едва не женился. К ним в школу назначили нового учителя истории и географии – Михаила Саввича, который приехал вместе с сестрой Варенькой, смешливой женщиной, певуньей. Как-то на именинах у директора, видя Варю и Беликова рядом, учителям пришла мысль, что «хорошо бы их поженить». Все начали убеждать учителя в необходимости жениться. Варя тоже была не прочь выйти замуж и оказывала Беликову «явную благосклонность». Решившись на брак, Беликов все чаще бывал у Коваленок, но делать предложение откладывал, делясь с Буркиным своими опасениями по поводу того, что у Вари слишком бойкий характер, а «брак вещь серьезная».

Брат Вари с первого же дня возненавидел учителя греческого, дав ему название «глитай абож павук», но их отношениям не препятствовал.

Буркин вспоминает историю учителя греческого языка Беликов. Тот отличался тем, что в любую погоду всегда выходил на улицу в калошах, с зонтиком и в теплом пальто на вате.

Для каждой вещи у Беликова был свой чехол: и для зонта, и для часов, и для перочинного ножа, даже лицо его, «казалось, тоже было в чехле», потому что он «прятал его в поднятый воротник», носил очки. «У этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр <…> от внешних влияний». Даже его предмет – «мертвые языки», был для учителя своеобразным способом убежать от действительности.

Для Беликова были понятны только те газетные статьи, в которых что-то запрещалось. Любое отступление от правил вызывало в нем уныние, а любимым его выражением было «как бы чего не вышло». Своей мнительностью и осторожностью учитель угнетал весь город.

У Беликова была странная привычка: он ходил по квартирам учителей, сидел там молча и уходил, считая такие визиты своей «товарищеской обязанностью». Беликов был соседом Буркина, поэтому рассказчик знал, что дома у «человека в футляре»тоже «ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, и – ах, как бы чего не вышло!».

Однако Беликов, несмотря на свой характер, едва не женился. К ним в школу назначили нового учителя истории и географии – Михаила Саввича, который приехал вместе с сестрой Варенькой, смешливой женщиной, певуньей. Как-то на именинах у директора, видя Варю и Беликова рядом, учителям пришла мысль, что «хорошо бы их поженить». Все начали убеждать учителя в необходимости жениться. Варя тоже была не прочь выйти замуж и оказывала Беликову «явную благосклонность». Решившись на брак, Беликов все чаще бывал у Коваленок, но делать предложение откладывал, делясь с Буркиным своими опасениями по поводу того, что у Вари слишком бойкий характер, а «брак вещь серьезная».

Брат Вари с первого же дня возненавидел учителя греческого, дав ему название «глитай абож павук», но их отношениям не препятствовал.

Однако все перевернул один случай. Какой-то проказник нарисовал карикатуру с надписью «влюбленный антропос», изобразив Беликова и идущую с ним под руку Варю. Рисунок при неясных обстоятельствах оказался у всех учителей, чиновников и у самого Беликова. «Карикатура произвела на него самое тяжелое впечатление». А когда, выходя из дома, учитель увидел Коваленко и Варю на велосипедах, он был омрачен еще сильнее, так как считал, что ездить на велосипеде женщинам и преподавателям гимназии неприлично.

На следующий день Беликов чувствовал себя нехорошо и даже впервые ушел с занятий. Вечером он отправился к Коваленкам, где застал только брата. Беликов пытался объяснить, что кататься на велосипедах неприлично, чем только разозлил Михаила Саввича. И когда учитель греческого пообещал доложить о содержании их разговора директору, Коваленко не выдержал и спустил Беликова с лестницы.

Как раз в это время в дом вошла Варя с двумя женщинами. Решив, что Беликов упал сам, она не удержалась и громко захохотала. Мысль о том, что о случившемся узнает весь город была настолько ужасна для учителя, что он, «вернувшись к себе домой, <…> лег и уже больше не вставал». Через месяц Беликов умер. Когда он лежал в гробу, выражение лица у него было приятное и кроткое, «точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет». После его смерти все испытали облегчение. Вскоре «жизнь потекла по прежнему», «не стало лучше».

Буркин закончил свой рассказ. Иван Иваныч, размышляя над историей Беликова, произносит: «А разве то, что мы живем в городе в духоте, в тесноте, пишем ненужные бумаги, играем в винт — разве это не футляр?»

Թողնել պատասխան

Ձեր էլ-փոստի հասցեն չի հրատարակվելու։ Պարտադիր դաշտերը նշված են *-ով